Лишь один раз это тело было охвачено синим сиянием, пронзившим потолок, стены и пол, отпечатавшееся на ближайшей поверхности символом карты Намимори и огромной буквой "Х", перекрывающей размер всего рисунка в целом и выходящей далеко за его пределы - словно бы какой-то сорванец удумал расковырять покрытие комнаты, ее обои, паркет и побелку потолка каким-нибудь гвоздём.... и подобные комнатные уродства случались не в первый раз, не единично - об этом ясно говорили испещренные горизонтальные поверхности помещения. Мармон спал, и видел сны, а за некоторое время до того он был в Италии и дал Бельфегору карту с местонахождением начальника Варии - Занзаса. Информация была не просроченной - тот действительно был в жилом районе, в доме Акулы, но иллюзионист не стал обращать внимания на адреса и не видел ничего и никого вокруг человека, на котором ему пришлось сконцентрироваться на несколько секунд для того, что бы разыскать. Поэтому Крестик на карте в комнате Мармона оказался таким огромным - буква "Х" - Занзас Десятый - говорила только об этом: его искал, поэтому оно важнее.
Растворившееся изображение в итальянском саду, частичка сознания Мармона - вернулась к нему, сорвав с губ сонный полувздох-полустон, заставив перевернуться на пузо и окончательно запутаться ногами в сбитом одеяле. Кажется, на мгновение, он проснулся, мутным взором из-под практически опущенных век разглядев туманное время суток за окном и закрыв оные снова, скривив губы из-за неприятного ощущения того, что кто-то есть в пределах дома. Это было ощущение, похожее на то, что посещало его до поездки в лес, только несколько сильнее. Вместе с тем он понимал, что его дом набит народом так, как этого не было очень давно, он мог бы списать все на это... и поэтому закрыл глаза снова, далее проваливаясь в сон и понимая, что наступает фаза осознанного сновидения - того, что не позволяло ему утонуть в сознании, пытавшемся задушить, утопить и растоптать признанного сильнейшим в своё время иллюзиониста. Он спал. Спал и видел сон: он, стоящий в темноте здания, смутно казавшегося знакомым, был очень встревожен. И слышал голоса. Много, разные, говорящие по очереди, и среди них прорывался один, отличающийся.
Чернота, окутывающая окружающее пространства, была подобна призрачному теплому пористому туфу. Вайпер, протянувшее вперед руку, оказавшуюся незакрытой одеждой, как обычно, осознало, насколько плотной была чернота, скрывшая с его глаз конечность по локоть, и оно - Вайпер - тут же одернуло руку, прижав ее к обнаженной груди. Кисть была целой и невредимой, пальцы двигались как и обычно. Звуки, раздававшиеся где-то впереди, растворялись так, будто бы с каждым словом в уши колдуна пихали все больше ваты, и оно не могло разобрать ни звука - пришлось прикоснуться к собственному органу, что бы услышать - слух сохранен, а звуки, очевидно, поглощало Нечто, окружавшее метафизическое тело Аркобалено со всех сторон и поддерживающее босые ступни ровной теплотой. Вернее, это Вайпер ощущало теплоту: поверхность, которой касалась его кожа, как и окружающее пространство, были бестемпературными. Нечто не пыталось слопать Вайпер, Нечто было беспристрастным. Нечто не попыталось его остановить, когда Вайпер двинулось на звук, понимая, что коли оный звучит впереди, то, стало быть, он зовет его. Звук. Либо Нечто организовало "коридор" для того, что бы экстрасенс смогло пройти в определенное место - Вайпер это понимало. Так же оно, переставляя ноги в малых шагах, просило Нечто разрешить ему использовать малую часть своей способности обманывать - всего ничего, лишь одежку на тело и капюшон на голову и лицо, оно беззвучно шевелило губами практически в мольбе, потому как оно знало - То, что позволило ему в Него войти, его за врага не считает, и, даже, может быть, наоборот. Оно было знакомо с этой чернотой, с этим неощутимо-теплым Нечто. Оно шло на голоса в Пустоте, очевидно, по дорожке - по поверхности мостика, который Вайпер удалось установить с сознанием Её Хозяина.
+15..+17. Сыро, пасмурно, неясно. Ничего не ясно...
+27..+30. Солнце шпарит, температура спадать и не думает.
